Государственное регулирование — это не низкие цены, а дефицит топлива и стагнация

На прошлой неделе депутаты от фракции КПРФ внесли в Государственную Думу законопроект, предлагающий ввести государственное регулирование цен на бензин и дизельное топливо. Свою инициативу они объясняют просто: мол, рыночные механизмы приводят лишь к удорожанию топлива (и нынешняя ситуация якобы тому доказательством), а потому защитить простых потребителей от постоянного роста цен можно только в том случае, если допустимое значение этих цен будет устанавливать государство. Так ли это на самом деле? Попробуем разобраться вместе с исполнительным директором Российского топливного союза Григорием Павловичем Сергиенко.

В принципе, тех, кто поддерживает возврат к государственному регулированию цен на топливо, понять можно. Потому что ведь как видится ситуация? Вот цены безостановочно росли, прибавляя даже больше чем по рублю за неделю, а потом вмешалось государство — и все, рост цен сразу же прекратился. И даже начал кое-где демонстрировать пусть небольшое (на несколько копеек в неделю), но все-таки снижение.

Что в таком случае можно подумать? Естественно, что рыночные механизмы с их свободным ценообразованием никуда не годятся и что надежнее будет отдать механизм формирования цен на топливо в руки государства.

При этом, правда, как-то забывается, что сам по себе рост цен произошел не столько по вине рынка, сколько из-за не очень дальновидной политики этого самого государства.

Еще раз вкратце о том, почему все произошло

То основное, что подхлестнуло резкий рост цен на топливо, — это проведение задуманного Правительством т.н. «налогового маневра», который предусматривает снижение экспортных пошлин на нефть и одновременное увеличение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).

По-хорошему, вместе со снижением экспортных пошлин и повышением НДПИ необходимо было снижать акцизы на бензин и дизельное топливо. И сразу, кстати, так и намеревались сделать. Однако потом, не найдя других, столь же стабильных, источников пополнения региональных бюджетов, все переиграли: вместо снижения запланировали повышение акцизов.

Напомним: 1-го января этого года произошел очередной этап повышения акцизов — на 10,7% на бензин пятого класса и на 12,7% на дизельное топливо. Что примечательно, уже тогда (и даже еще раньше, в ноябре прошлого года) эксперты предупреждали, что в 2018-м году стоимость бензина может перешагнуть отметку в 50 рублей за литр.

Цены на бензин в Крыму, июнь 2018-го года/Фото: КерчьИнфо

Впрочем, до поры до времени «налоговый маневр» на ситуации на топливном рынке столь заметно не сказывался. До того самого момента, пока упавшие до того цены на нефть вновь не устремились вверх. Тогда экспорт нефти, особенно на фоне сниженной экспортной пошлины, стал намного выгоднее ее переработки до бензина и дизеля и их продажи на внутренний рынок с возросшими на то, в том числе и из-за увеличенных акцизов, затратами.

Государство, стоит сказать, вмешалось еще и в курс рубля. Задумав благое — «отвязать» его от нефти и тем самым стабилизировать, Правительство не учло, что курс рубля не отреагирует в таком случае не только на падение цен на нефть, но и на их рост. В итоге, в то время как стоимость барреля нефти устремилась вверх, курс рубля остался прежним — и растущая рублевая доходность за поставку нефтепродуктов на экспорт сделала внешний рынок еще более привлекательным.

Не так давно Правительство приняло решение о продолжении «налогового маневра» до 2024-го года, когда экспортные пошлины должны вообще обнулиться.

И пока эксперты говорят о том, что для недопущения повторения нынешней ситуации с ценами на топливо необходимо предусмотреть снижение акцизов, Коммунистическая партия предлагает совершенно иной путь — отказаться от рыночного ценообразования, вернув государственное регулирование.

Что точно предлагает КПРФ?

Подготовленный «коммунистами» законопроект обилием подробностей не отличается. Все, что он предлагает, — установить предельные уровни цен и торговых надбавок к ним. А остальные связанные с этим вопросы поручает решить Правительству.

Организованный КПРФ пикет в Новосибирске против роста цен на топливо, май 2018-го года/Фото: ВашГород.ру

Аналитики Vygon Consulting — отраслевого консультанта по вопросам развития топливно-энергетического комплекса России — в подготовленном ими отчете были более многословны. Механизм государственного регулирования цен на топливо они видят следующим образом: государство устанавливает значение розничной цены, которая периодически индексируется на уровень инфляции, а оптовая цена формируется по формуле «розничная цена минус 6 руб./литр».

В таком случае никакого неожиданного и безостановочного роста цен на топливо не должно быть: каждое повышение запланировано государством на запланированную им же сумму.

Но что на самом деле значит государственное регулирование?

Введение государственного регулирования, отмечает Григорий Павлович, чревато тремя основными негативными последствиями — ростом нагрузки на бюджет, замедлением модернизации нефтеперерабатывающих заводов и дефицитом топлива.

Вместе с назначением стоимости топлива оно потребует также административного вмешательства и на других этапах, в том числе при определении объемов внешних и внутренних поставок, объемов переработки нефти, при распределении этих объемов между регионами…

При этом установить фиксированную цену на топливо — значит не учесть расходы на его доставку, особенно в регионы с низкой транспортной доступностью. То есть государству придется контролировать весь процесс движения топлива от производителя к потребителю.

Государственное регулирование, продолжает исполнительный директор Российского топливного союза, «убивает» главное — стимул зарабатывать. «Мы ведь все это уже проходили, — напоминает Григорий Павлович. — Убогие заправки, дефицит, очереди, плохого качества топливо, спекуляции, ситуации, когда бензин и дизель из-под полы продаются своим…».

К тому же, государство, которое устанавливает цену на топливо, не сможет гибко реагировать на то, что происходит на внешнем рынке (а хотим мы того или нет, но мы, как добывающая страна, зависим от ситуации на внешнем рынке). При подорожании нефти ему, дабы не возмущать потребителей, придется вообще искусственно удерживать сниженные цены на топливо.

Как следствие, нагрузка на бюджет возрастет, а нефтяной комплекс недополучит положенную прибыль. Сокращение средств в первую очередь скажется на модернизации нефтеперерабатывающих заводов, а замедление темпов модернизации — на качестве топлива и затратах на переработку.

В принципе, вся нагрузка по модернизации ляжет, опять-таки, на бюджет. А вот найдет ли бюджет положенные суммы и пойдут ли эти суммы по назначению?..

Аналитики Vygon Consulting подсчитали: если бы государственное регулирование действовало в этом году, то государству компенсация нефтеперерабатывающим заводам разницы между оптовой и мировой ценой обошлась бы примерно в 410 млрд. рублей.

Рынок же, в отличие от государственного регулирования, способен гибко реагировать на то, что происходит вокруг, за счет конкуренции он стимулирует развитие и, что важно, сдерживает рост цен.

Но почему тогда сейчас рыночные механизмы не сдерживают рост цен?

«Потому что рыночные механизмы у нас сейчас не работают, — возражает Григорий Павлович. — Когда мы обвиняем рыночные механизмы в том, что они только ухудшают ситуацию и приводят к постоянному росту цен, мы не учитываем тот факт, что то, что мы сейчас имеем, это на самом деле не рынок. Это задекларированные рыночные принципы, которые регулярно «срываются» на командные методы управления».

Как объясняет исполнительный директор Российского топливного союза, рынок основан на частной собственности: у нас же большая часть инфраструктуры топливно-энергетического комплекса — за государством. А рыночные механизмы плохо справляются с управлением государственной собственностью: она сама по себе требует вмешательства административного ресурса.

АО «Роснефтегаз» управляет активами в газонефтяной промышленности: держит контрольный пакет акций «Роснефти», 10,97% акций «Газпрома». На 100% принадлежит Росимуществу (Федеральному агентству по управлению государственным имуществом)

Основной двигатель рынка — это конкуренция, за счет которой и происходит сдерживание роста цен. У нас же зачатки конкуренции можно найти только на уровне розницы. На уровне добычи, переработки, опта царствуют олигополии, которые больше склонны к заключению договоренностей и пр.

Когда действуют рыночные механизмы, государство наблюдает за ситуацией со стороны, регулируя ее чисто экономическими методами — пошлинами, налогами и т.п. Оно не вмешивается каждый раз со своими директивными указаниями, насколько увеличить оптовые поставки и на каком уровне «заморозить» розничную цену. Как это совсем недавно в очередной раз было у нас.

«При этом стоит, конечно, признать, что та инфраструктура топливно-энергетического комплекса, которую мы сейчас имеем и которая досталась нам от СССР, — продолжает Григорий Павлович, — сама по себе (именно потому, что создавалась по командным принципам) более приспособлена к административному, нежели к рыночному управлению. Потому она и срывается регулярно на ручной режим».

Но есть ли тогда смысл вводить рынок, если легче окончательно закрепить государственное регулирование?

По словам Григория Павловича, не все так просто. Прежде всего потому, что мы тесно связаны с внешним рынком, который, в свою очередь, действует в соответствии с рыночными, а не командными принципами ценообразования. «В таком случае достаточно сложно соблюсти баланс и найти ту «золотую середину» в системе регулирования, которая смогла бы какими-то экономическими целями привязать внутреннюю, управляемую вручную, инфраструктуру к внешнему рынку с его свободным ценообразованием».

Переход на государственное регулирование, кроме того, упирается в бюджет, который на 40% (раньше — на 50%) пополняется за счет нефтегазовых доходов. Других, столь же стабильных, источников наполнения бюджета у нас нет (резкое снижение цен на нефть в 2014-м году и то, что за ним последовало, — явное тому доказательство). А это значит, что введение государственного регулирования чревато падением доходности государства.

С введением действительного, а не номинального рынка тоже все сложно

Для того чтобы в нашей нефтяной отрасли заработали рыночные механизмы, необходимо предпринять ряд мер. Эти меры должны, во-первых, перевести топливно-энергетический комплекс на частную собственность, во-вторых, «убить» олигополию и, в-третьих, развить конкуренцию.

Среди них Григорий Павлович выделяет приватизацию добычи и нефтепереработки, дробление крупных нефтяных компаний на более мелкие («в США тысячи добывающих компаний и сотни нефтеперерабатывающих заводов») и выделение розницы из состава нефтяных компаний.

Месторождение Мидуэй Сансет, Калифорния/Фото: Reuters.com

Хотя сейчас на уровне розницы независимые АЗС составляют большую часть рынка, они не могут конкурировать между собой, потому что заняты конкуренцией с АЗС, принадлежащими нефтяным компаниям. Причем в этой конкуренции они изначально проигрывают.

Перед заправками, входящими в структуру крупных компаний, не стоит цели зарабатывать: они могут позволить нести убытки, так как головной офис их с легкостью компенсирует за счет опта, экспорта и пр. У независимых АЗС такого тыла нет.

Если же независимых АЗС не станет, то на уровне розницы тоже установятся олигополии, которые будут контролировать цену на топливо по собственному усмотрению.

Впрочем, исполнительный директор Российского топливного союза признает: на то, чтобы ввести действительные рыночные принципы, необходима мощная политическая воля. Мало того что изменения отразятся на бюджете, так еще и сами по себе меры не будут пользоваться популярностью у населения.

«Скорее всего, так и все и останется, — продолжает Григорий Павлович. — Так и будем дальше идти и «спотыкаться».

Значит, и государственного регулирования цен тоже не будет?

То, что подготовленный коммунистами законопроект будет принят, эксперт считает маловероятным.

Министерство финансов и Министерство экономического развития, определенно, против введения государственного регулирования цен на топливо. Законопроект не поддержит также «Единая Россия», составляющая большинство в парламенте.

Кроме того, есть и объективные причины: уже одобрено завершение «налогового маневра», который в доработанном виде начнет действовать с 1-го января 2019-го года, уже сверстан бюджет. При изменении принципов регулирования рынка необходимо будет пересчитывать его доходно-расходную часть. На это никто не пойдет.

«Да и вообще, — отмечает Григорий Павлович, — пока мы в такой степени зависим от того, что дает нам газонефтяная отрасль, никто ничего делать не будет».

Рынок так и останется в подвешенном состоянии, срываясь периодически на командные методы управления.

По словам исполнительного директора Российского топливного союза, сейчас даже тяжело давать какие-то прогнозы о том, как поведут себя цены на топливо с 1-го января, когда вырастут акцизы и заработает «налоговый маневр».

Непонятно, как будут развиваться отношения между США и Ираном, как на них отреагируют цены на нефть, смогут ли предусмотренные «налоговым маневром» механизмы в случае подорожания нефти должным образом среагировать на ситуацию или не сумеют уменьшить привлекательность экспорта.

Не исключено, что в следующем году повторится нынешняя ситуация, когда государство вновь с рыночных принципов перейдет на директивные указания нефтяной сфере…